Джонатан валился с ног от усталости. Дома он не был уже третьи сутки. Удобный диван в кабинете стал постоянным пристанищем доктора. Закончив обход, мужчина вернулся в свой кабинет и устроился в кресле. Скинув ботинки, он вытянул утомленный ноги и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. В кабинете была гнетущая тишина, к которой он давно уже привык. На столе так и осталась стоять бутылка с виски, которую он достал, чтоб успокоить Реджину. Жизнь стремительно текла по своему руслу, вот только Джону удерживаться на плаву было все сложнее.
Открыв измученные глаза, так и оставшись босиком, доктор с трудом поднялся из кресла и подошел к окну, открыв его. Прохладный, ночной ветер ударил в лицо, растрепав волосы. Должно быть утром будет прохладно. Присев на край подоконника, Вэйл устремил свой взгляд куда-то вдаль. Ему никогда не было одиноко, хоть он и проводил большую часть времени раздумывая над своей жизнью и своими поступками. Сейчас ему не хватало той теплоты, которую дарили руки Руби. Он жалел, что не взял номера ее телефона, а звонить в такое время  бабушке было чревато черепно-мозговой травмой звонящего. Чувство беспокойства не покидало мужчину, и сейчас ему хотелось просто прижаться к чьему-то плечу. Ну, хорошо, совсем к определенному плечу. Он даже думать не хотел о том, что Руби может передумать и посчитать тогдашний разговор иронией судьбы. Вэйл видел, как менялись люди, когда любовь посещала их сердца, по сему и надеялся на чудо в своем отношении.

Прикрыв глаза, Джон продолжал смотреть в туманную даль, не спеша отходить от окна. Свежий ветер приятно освежал, уж простите за тавтологию. Стук заставил его вздрогнуть. Он не сразу осознал, что стучат именно в его кабинет, и понял это лишь когда услышал до боли знакомый голос. Отойдя от окна, мужчина включил свет лампы на столе.
- Руби, да, я здесь, - отозвался мужчина, находившийся в полумраке своего кабинет. Давнейшая уловка, чтобы другие врачи и члены медицинского совета не знали, где и когда бывает доктор. Он всегда гасил свет в кабинете в одной и тоже время, лишь изредка включая свет настольной лампы. - Проходи.
Взглядом мужчина искал свои ботинки, стоять перед ней в одних носках было как-то нелепо и неприлично. Вот же они, под столом. Осторожно, чтобы не привлекать лишнее внимание к своей персоне, он придвинулся ближе к столу и пытался надеть ботинки, о шнуровке придется забыть.
Вэйл был бесконечно рад встрече с девушкой, пусть и в столь поздний час. Правда, выглядел немного смущенным. Раньше мужчины стремились прийти к своим женщинам, а не наоборот. Но женщины двадцать первого века все берут в свои руки.
- Рад тебя видеть, - наконец, была закончен борьба с ботинками, и мужчина расслаблено улыбнулся Руби. Он обошел стол и взял ее ладони в свои. Может, он слишком торопился и гнал со скоростью света. Может, она просто пришла нанести дружеский визит.

Ее теплые руки. Такие теплые, что она была готова делиться этим теплом с ним, но, возможно, он этого даже не заслуживал. Улыбнувшись уголками губ, доктор повел ее к дивану. Хорошо, что он еще не стал готовиться ко сну, а то выглядело бы это весьма двусмысленно.
- Как обычно. Точнее нет, не как обычно. С недавних пор у меня появился интерес вне больницы, а я вынужден проводить время здесь, - он обвел широким жестом свой кабинет. Раньше ему и в голову бы не пришло идти куда-то в пустоту, если только не было назначено свидание. До сих пор ему за это стыдно. стыдно за все те встречи, на которых он встречался не с ней. За все то время, которое он проводил не с ней. - Руби, не смей так думать. С последней нашей встречи не прошло и минуты, чтобы я о тебе не думал.
Правда, исключая напряженный разговор с Реджиной. В тот момент Джон вообще не знал,  о чем думать. Конечно, об этом мужчина разумно промолчал.
- Рассказывай, как прошел твой день, - он поудобней развернулся, чтоб лучше видеть ее лицо в полумраке собственного кабинета. Ему нужно отвлечься. И отвлечься он хотел исключительно на нее. На ее глаза, на ее губы, на ее руки. Она сводила его с ума. Парадоксально, но он хотел этого. Хотел сойти с ума.

Иллюзии. В них есть упоение, в них есть отрада. Но они такие зыбкие, стоит провести ладонью, и они растворяются, как будто их никогда не было. В памяти остаются яркие нити, из которых были сплетены причудливые знаки. Помнить каждый из них, потому что он отпечатался в твоей памяти, словно был выжжен на мягких тканях. На коже остается чужой привкус. И чтобы ты не делал, ты не сможешь заставить его исчезнуть. Он будет с тобой всегда, он словно часть тебя.
Можно не жить иллюзиями, можно забыть о них. Пытаться жить реальными мыслями. Жить тем, что угодливо предоставляет тебе жизнь. Ловить каждый момент. Использовать его на максимум. И лучше сожалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал. Лучше испытать разочарование от какого-то дела, чем от того, что ты упустил возможность что-то сделать
Джонатан улыбнулся уже расслаблено и непринужденно. Руби удивительно действовала на него. Это было невероятно и необычно, ведь до этого момента ни с одной женщиной доктор не чувствовал ничего подобного. Ему, несомненно, льстило ее внимание, ведь на лицо разница в возрасте. Он проследил за ее взглядом и почувствовал острое желание объясниться. Даже пройти проверку и доказать, что он абсолютно не прав.
- Массаж? Звучит заманчиво, - томно проговорил доктор. Он поймал ее руки и прикоснулся к ним губами.

Происходящее было таким двусмысленным. Вэйл не понимал, что именно происходит, но ситуация выходила из-под контроля - факт. Джонатан с шумом втянул воздух, но не мог не отметить ее умелых прикосновений. От них по всему тело распространялись волны тепла. А следом дрожь и мурашки.
- Руби, - хрипло проговорил мужчина, осторожно поворачиваясь как раз в тот момент, когда хитрые пальчики девушки уже во всю расстегивали его рубашку. - Руби...
Кажется, все уже давно вышло из-под контроля. Он уже сходил с ума от ее близости.
- Что же ты со мной делаешь? - спросил мужчина, теряя самоконтроль. Развернувшись на диване, он сел, подогнув одну ногу под себя. Он смотрел в ее глаза, а его голубые уже давно были затуманенные желанием прикоснуться к ней, стать с ней ближе. Поддавшись вперед, мужчина коснулся ее губ своими в осторожном поцелуе. еще оставалась возможность, что он не правильно расценил сложившуюся ситуацию или слишком торопился, приближая момент. - Я...
Он замялся, отстранившись от нее. В кабинете вдруг стало душно, даже не смотря на открытое окно, но по его обнаженной коже в тех местах, где рубашка больше его не прикрывала, все еще пробегали мурашки, но не от сквозняка.
- Я мог не правильно понять тебя, прости, если...-это не просто говорить о том, чего ему хотелось больше всего, но для нее он должен стать другим, совсем не тем Вэйлом, которого знал весь город.

Вэйл еще больше растерялся. Кажется, он обидел девушку. Доктор снова поймал ее ладони, коснувшись ее замерзших пальцев своими теплыми руками.
- Ты замерзла? - спросил мужчина и тут же поднялся с дивана, чтобы закрыть окно. Всего несколько шагов, но есть время подумать. Когда он вернулся, у него уже был готов ответ на все, что с ними происходило. - Мы в разных условиях.
Мягко начал Вэйл, но жестом пресек все попытки Руби возразить или перебить его.
- Я хочу, чтобы ты знала, я люблю тебя. Ни с одной женщиной я  не чувствовал ничего подобного, что испытываю с тобой. Уж не знаю, чем я угодил Создателю, раз он вознаградил меня тобой, - негромко говорил Вэйл, подсаживаясь ближе. Он сжал ее плечи и заставил снова посмотреть в глаза. - Но я не хочу, чтобы ты испытывала дискомфорт, когда будешь представлять меня друзьям. Не хочу, чтобы тебя проследовало мое прошлое, я хочу быть другим. Я хочу быть с тобой. Единственным. И если я сейчас говорю лишнее, то останови меня.
Разжав пальцы, он не убрал руки с ее плеч, лишь стал нежно поглаживать их. Нет, с ней, определенно, все будет по-другому. Одна ее улыбка меняла весь его мир.
- Я люблю тебя, - снова повторил мужчина и наклонился, чтобы поцеловать ее снова.

Он кивнул. Конечно, она была права. От усталости доктор потерял связь с реальностью. Те вещи, которые раньше казались ему простыми, внезапно стали едва ли не самой сложной задачей. Вместо ответа Вэйл сильнее притянул ее к себе, отвечая на поцелуй. В кабинет никто не войдет. В такой час в больнице нет посетителей. А если он потребуется пациентам, то Кэтлин первоначально перехватит вызов. У них есть время. Может быть, немного, но оно есть, и тратить его на пустые разговоры не имело смысла.
Он потянулся к ней, скользнув руками по плечам, талии, бедрам. Вверх, цепляя подол футболки и поднимая его вверх. Даже если он чего-то недопонял в этом сумбурном разговоре, остановиться он уже вряд ли сможет. Она полностью поработила его. Освободив ее от футболки, Джон осторожно опрокинул ее на диван. Его задача сделать так, чтобы об этой ночи она никогда не пожалела. Он может. Он любит. Нависнув над ней, Джонатан покрывал ее лицо, шею, плечи короткими поцелуями. Доктор даже не мог выразить, как важно ему было, что она  сегодня пришла к нему. Если бы этого не случилось, то непременно утром Вэйл вместо дома отправился бы в кафе искать встречи с возлюбленной. Вэйл сорвал с себя мешающую рубашку и сразу же вернулся к Руби, согревая ее теплом своего разгоряченного тела.

- Единственный, кто мог бы ругаться на эту тему, сам собирается немного пошуметь, - усмехнулся Вэйл, ловкими движениями рук, не забывая, в прочем, целовать ее и ласкать, он избавлял их от одежды, предмет за предметом. Ему бы хотелось, чтоб их первый раз был особенным. Свечи, ужин и так далее, но они оба мало походили на тех романтических персон, которые любят розовый шелк и лепестки роз. Они напротив, оба были прагматичными людьми. Близость, которая возникла между ними, была лучшим событием, которое произошло с ним за последние несколько дней.
Двое сплетенных, обнаженных тел на диване. Глухие стоны, которые тонут в поцелуях. Об этом он мечтал с той прогулки в лесу, когда появился так вовремя, чтобы спасти жизни двух девушек. Как он мог быть таким слепым, как он не мог видеть ее, видеть ее в качестве той, с которой захочет связаться свою жизнь. Запуская свои пальцы в ее волосы, Вэйл заглядывал в ее затуманенные глаза, понимая, что теперь навсегда пропал. Он тонул в них, и не желал выбираться. Его взгляд, наполненный теплотой и нежностью, скользил по ее обнаженному телу. . Каждое прикосновение ее губ – сладостная нега. Каждое прикосновение ее рук – настоящее торжество чувств. Его руки скользят по ее телу, запоминая изгибы и те «кнопочки», на которые доставляют ей больше удовольствия. Он уделяет особое внимание ее груди. Его ладони теплые и нежные. Язык оставляет влажный след. Он слегка отстраняется, чтобы посмотреть на ее реакцию. Но вдруг, как гром среди ясного неба ее улыбка находит его, и он, сражен в самое сердце. Он даже не представлял, что можно так влиять на человека, что можно так любить и позволять любить. Скорее всего, она даже не осознает, что произошло, и он сохранит эту тайну. Она кажется ему такой хрупкой и ранимой, что он не может ни сделать, ни сказать чего-то лишнего, чтобы не затушить ту тусклую искорку счастья, из которой вскоре раздуется целый костер страсти. Еще мгновение, он смотрит на нее, легко улыбаясь одними уголками губ. Его забавляет тот факт, что она бросилась с берега в обрыв, а попала в его объятия. Не будет жарких слов о любви, они и так знают, что между ними происходит. Это химия.
Он устраивается между ее ног, слегка приподнимая ее за бедра, чтобы им обоим было лучше. И вот момент единения, когда два дыхания переплетены, когда два сердца стучат в унисон.

- Эй, - с шутливой возмущенностью проговорил Вэйл, когда оказался под Руби. Она оседлала его, и на какой-то момент, Джон просто смотрел на нее. Она была совершенной. Ее фигура сводила с ума. Вэйл был уверен, что теперь, когда он будет закрывать глаза, то без труда сможет воспроизвести в своих фантазиях каждую черточку ее лица, каждый из гиб ее тела. Блуждая руками по ее фигуре, Вэйл откинув голову, забывал обо всем. Она двигалась на нем так уверенно, так сексуально, что новое желание не заставило себя ждать.
Потянувшись вперед, Вэйл умудрился сесть, обхватив ее руками. Ухвати ее ладонями за плечи, Джонатан утихомирил ее пыл, подстраивая темп, необходимый им обоим. Не очень быстрый, но довольной резкий. Их губы снова сомкнулись в страстном поцелуе. - Ты - моя!
Выдохнул он в ее губы, сильнее и сильнее продолжая двигать с ней в один такт. Действительно, было хорошо, что Руби выбрала именно это время суток, когда сюда не каждый сунет свой нос. А значит, они не окажутся в неловкой ситуации. Но об этом думалось в последнюю очередь. В первую - он думал о ней, думал о звуках, которые срывались с ее губ, о стонах, которыми он вторил ей. А потом, когда произошел выплеск, он просто откинулся обратно на подушку с довольной улыбкой

Он был готов замурлыкать в ответ на ее прикосновения. Это было удивительно и непостижимо. Джонатан никогда и ни с кем не испытывал и хоть и это был его далеко не первый раз. Обнимая Руби, Вэйл думал об их будущем. конечно, белоснежное платье, белая фата, это не для нее. Да и Джонатан был не сторонник брака, но то, что они могут быть вместе и надолго, это было правдой, не подлежащей сомнениям.
- Ты первая женщина, которая делает такой массаж, - рассмеялся Вэйл. - Первая и единственная...моя...
Он коснулся губами ее виска, рукой нащупав плед, лежащий на спинке дивана. Он стащил его, укрыв два обнаженных тела. Руби могла остаться в кабинете или уйти, но после этих событий, она навсегда останется его жизни. А его впереди ожидает ночной обход, раз уж он все равно остался в больнице. - И да, на каждый день я согласен.
Снова смешок. Он гладил ее по спине, задумчиво глядя в потолок.
- Как думаешь, твоя бабушка сильно воспротивится, если ты переберешься ко мне? - ни одной женщине он не делал таких предложений. Более того, ни одна из тех, с кем он был, даже не имели понятия, где он живет. Для Вэйла это был решительный шаг в пропасть, а может взлет до небес.

Он так и знал, что его поспешность или смутит девушку, или заставит ее его в чем-то подозревать. Вэйл выдохнул, крепче прижимая девушку к себе.
- Поговорим об этом завтра, ладно? Подробно обсудим, что и как, - сладко зевая, проговорил Джонатан. После таких "скачек" на диване не хотелось ничего делать. Можно было прикинуться ветошью и сделать вид, что его нет в больнице. В любое другое время, но не после взрыва, который прогремел сегодня. Люди нуждаются в нем, как бы это не звучало. Но оставить девушку тут одну он тоже не мог. Его руки бесцельно блуждали по ее спине, словно успокаивали и убаюкивали. Завтра он снова поговорит с ней об этом. Да, возможно, он слишком торопился, но Вэйл боялся, что не успеет стать для нее чем-то важным, когда в их жизни все перевернется. Жизнь такая штука, что никогда не знаешь, когда тяжелый молот упадет на наковальню. Не хотелось бы оказаться между ними. Он поправил край пледа, чтобы он не спадал с дивана. Доктор рассмеялся бы в лицо тому, кто сегодня утром бы сказал, как именно закончится сумбурный день. А теперь мог бы его поблагодарить. Видимо, он хорошо угодил кому-то там, на небесах, раз его так вознаградили. Как только девушка уснет, его ожидает обход больницы, а потом он снова вернется к ней, чтобы утром проснуться в ее объятьях.