Сегодня особенный день. Никакой паутины, ни одной пылинки... Ну разве что в воздухе. И вот после затянувшегося на целую кажущуюся бесконечной неделю ноября вновь наступает март... Почки на деревьях в саду так неистово раздулись, будто вот-вот брызнут изо рта не влезающее уже больше в стебель молоко. Кто знает, может быть, этой ночью так и будет, а с утра с неподдельным восторженным удивлением, будто в первый раз в жизни, королева увидит ее любимые садовые деревья уже в легкой дымке первых полураспустившихся цветочков.. Сегодня - день ее рождения. Сегодня много лет назад она почувствовала себя человеком, самостоятельным и независимым от внешних обстоятельств... Как тогда казалось... Сколько конкретно ей лет, ее величество совершенно не знала, поэтому каждый раз придумывала количество свечей в торт согласно настроению. Прошлый раз это было число 12. Сейчас отчего-то больше остальных понравилось число 15. Поэтому все в Белом королевстве, как она сама называла нетронутые красным террором земли «особенного солнца», знали, что Королеву надо поздравлять с Пятнадцатилетием. Все готовили ей подарки и собирались прийти в гости, танцевать и веселиться от души. С утра дворец был полон волшебных радостных хлопот. Все белело на глазах, отсвечивало проскальзывающим сквозь белые облака с небес солнцем. Все приготовления к Празднику подходили к концу, и королева перед наряжением решила прогуляться по саду, поговорить с любимыми деревьями, цветами, травой, облаками, кусочками лазури в небе, лучами солнца, то и дело подмигивающими ей смешливыми глазками. Беломраморные плиты ступеней крыльца благоговейно отозвались глухим отзвуком на ее легкие шаги, вызвав улыбку на ее действительно юном лице.
- Здравствуй, -сказала она миру вокруг нее, каждой его отдельной детали и всей его бесконечной Красоте и гармонии, в которой он с такой Любовью замышлялся волшебным Вдохновением.
Сбежав со ступеней, привычно придерживая легчайшие шелковые юбки неизменно белого оттенка, она еще какое-то время покружилась в слышимой ей одном вальсе хрустальных колокольчиков вокруг бьющих с утра фонтанов, обрызгивающих время от времени  от порыва легкого весеннего ветерка ее золотисто-солнечные волосы, уложенные уже в праздничную высокую прическу и заправленные мелкими цветами и бриллиантами. Затем в том же порыве побежала по дорожкам сада, распахнув объятия и прикасаясь одной рукой к пролетающим мимо нее веточкам...

Джефферсон не слишком-то реагировал на то, что говорил Валет. Тем более, что ответов на свои вопросы тот не то, чтобы ждал. Может, ему просто захотелось посверкать остроумием. Шляпник и раньше чувствовал себя в этом мирке не в своей тарелке, а уж теперь, когда он стал официальным пленником Красной королевы, стало и вовсе невыносимо. Так что развлекать Красного Валета ему не хотелось.
Но тому было на это в высшей степени наплевать. Он замечательно развлекался и сам. Знать бы еще, куда Валет его тащит. Если бы на ковер к Червовой, вряд ли бы до этого таскал его по закоулкам дворца.
Когда же Валет все же задал вопрос, на который ему понадобился ответ, Джефферсон решил только согласно кивнуть, не вдаваясь в подробности. Конечно, он не только на шухере стоял, но еще делал много чего интересного - род занятий не только позволял, но и требовал некоторой изворотливости. Но об этом знать Червовому было необязательно.
Когда же появился Пиковый, Шляпник окончательно скис. Вместе эта парочка представляла собой нечто совершенно несваримое. Они тут жили постоянно - и были совершенно безумны. Но поскольку все жители этого мира были на всю голову чудесные, они прекрасно понимали друг друга. Джефферсону же приходилось несладко.
Шляпник улыбнулся так, как будто перед этим съел лимон залпом и малодушно сделал шаг назад, намереваясь покинуть не в меру увлеченных друг другом Валетов.

Вчерашние файлы в памяти Блума слиплись в один большой шар, раздувающийся внутри головы и давящий куда-то слева от правого мозжечка, висевшего на волоске, забравшемся от страха внутрь черепной коробки еще в стародавние времена (по версии самого Валета). Поэтому о сегодняшних планах Макс узнал только что. Похлопав глазками, он недовольно протянул:
- Опять нам её искать. Давай лучше она нас хоть раз поищет. Предлагаю переодеться поварихами - она должна предоставить нам свои распростёртые объятия. В смысле кухня. Хотя, знаю я одну повариху, у неё такие объятья необъятные, - тут Пиковый поиграл бровями и задумался на пару тройку секунд о лысой толстой бестии с рыжей бородой, но тут же опомнился – кто знает, как может отреагировать организм на разного рода воспоминания.
- В общем, пошлите. Вы, надеюсь, не на руках друг друга понесёте? Кстати, кто из вас Джульетта? – с этими словами Валет направился к маленьким спальням, где во внерабочее время ютились кухарки, и уже через 15 минут Макс был разодет в короткое красное женское платье, большой чепчик и свои старые ботинки.
- Я готов. - Он пощупал свою правую фальшивую грудь, начинавшуюся сразу после шеи, и протянул Эмиасу трусы с весёленьким сюжетом про уточек. – Платье сильно облегает, вдруг из-за них кухня поймёт, что я мужчина. Чего стоим смотрим? Нравлюсь? Может, так и пойдём к Белой?

После того, как Пиковый услышал про то, что по легенде они уборщики, Макс тут же представил себя нагнувшимся низко к полу в этом своём коротком платьице. В театре фантазий Блума у него была восхитительно упругая и колоссально женская нежная попка, игриво выглядывающая завораживающим одноглазым взглядом из-под красного занавеса. Валету даже пришлось помотать головой, чтобы вытрясти из неё подобную чушь. Пока троица стояла в коридоре, стёкла возле них запотели.
- Кто-то вчера веселился алкоголем, - мужчина подозрительно глянул на Джефферсона. - Зря ты ему веник дал, - обратился Валет к другу, - это ж целое оружие, что если он сделает в тебе пару новых дырок? Хотя, серёжки тебе купим – вставишь, будешь такой же нарядный, как я. И знаешь, после твоих слов я теперь действительно хочу замуж, что если герцогиня оторвёт мне всё желание? Так что стоит ли? Видишь сколько противоречия в моих глазах? - Мужчина скосил глаза на свою чёлку, - особенно много возражений между правым глазом и левым.
Валеты, конечно, не боялись этой приближённой Королевы, но та вполне могла выкинуть что-то из ряда вон выходящее и вгрызающееся тебе куда-нибудь в мягкие ткани – в душу, например, или ниже. Поэтому у капитана королевской гвардии созрел план, потрясающий своей тактической дееспособностью:
- Первым запустим твоего друга, - Блум мотнул башкой в сторону Шляпника и, подойдя к нему, положил руки ему на плечи. – И вообще, нам бы пригодились твои безумственные способности, - произнёс Пиковый адресно Мэтту и нацелился им на дверь в покои герцогини. Тот с презрением взглянул на Максимилиана, но цыпочка в сапогах восприняла это спокойно.
- Пошли… - банда с шваброй, веником и убойной красотой в арсенале осторожно вошла в комнату, поглощенную изнутри кромешной тьмой, в которой ничего нельзя было разглядеть, но вполне можно различить чьё-то лишнее дыхание.
- Не поймите меня правильно, но кто-то гладит мою ляжку…

Была у Пикового одна способность, которая всегда помогала ему – он заранее предчувствовал беду. Но такой лихой подлости он почему-то не ожидал. С Парсавелимелианом у него были давние счёты – Макс чуть не сломал язык об его имя, а коту пришлось многое перетерпеть от Блума. Всё началось еще с того раза, когда Валеты клочками обрили этого кисю, обмазали нелегальной зелёнкой и, объявив предателем Красного Королевства, гоняли по всему замку, пока не наткнулись на Герцогиню, которая саморучно выпорола Пикового и Червового. Причём Максу казалось, что его (Максимилиана) она шлёпала сильнее и дольше, нежели Эмиаса. Но ведь всё это были лишь милые шалости, не заслуживающие такого жестоко мщения. Тем более у них с кошаком имена заканчивались на «лиан» - это ж почти что братья одной крови. Валет даже сощуриться не успел от яркого света, как животное набросилось на самое ценное.
- Паа… - закричал Пиковый, уже кружась вокруг своей оси, делая по три оборота в секунду, - …донок! – закончил капитан, когда Данте освободил своего друга от угрозы остаться без того-чего-нельзя-называть.
- Тушь потекла? – почему-то первым делом спросил пострадавший у своего соратника, усиленно при этом моргая. -  Столько адреналина выделилось, чуть ковёр не намочил, - он, шатаясь, схватил со столика металлическую ложку, принадлежавшую хозяйке комнаты, и приложил к месту, которое было самым болезненным.
- Ох… Холодок… Я верну Вам её, - с гримасой боли и жжения пообещал Макс Герцогине и приложил ложку к своим новым болячкам. То, что капитан гвардии был больным на всю голову, знали все, и никто и никогда в этом не сомневался. Но в этот раз Пиковый не стал пилить кота ногтём среднего пальца левой ноги на восемь аккуратных неровных частей. Просто потому, что в этот момент Герцогиня строго-настрого велела «немедленно снять то, что на нём надето». Сказано-сделано - пелена застелила глаза, забрало упало, и мужчина, не слушая дальше, стянул с себя всю одежду (кроме родных ботинок), при этом кряхтя и приговаривая что-то вроде «ой, ой, оё-ё-ёй».
- Вам это нужно? – спросил Макс единственную женщину в комнате, снимая покрывало с кровати. – Я верну, - снова пообещал Валет и успешно завернулся в покрывальце.
- Это любовь... – к этому моменту Бей уже обернулся и увидел, что брататуй приоделся,  - я тебе говорю... даже ее кот тебя к ней ревнует, - ехидничал Червовый.
- Знаю, - пропел Блум. - Сам еле сдерживаюсь – такая женщина! Или всё-таки мужчина, как думаешь? – спросил он у друга, подходя к двери на кухню «широко раскрытыми шагами». Данте закончил свою завиральную околесицу признанием:
- Честь имею.
- И давно? – осведомился Валет у брата-Червового.
- А чегойто тут так вкусно пахнет? – уже на кухне Макс поднял первую попавшуюся крышку с большой кастрюли, в которой, как оказалось, кипело нечто чёрно-бурое. – Хочешь… - обратился он к Шляпнику, игриво приподняв бровь, - я угадаю, что ты сейчас будешь пить?
Пиковый шустренько разлил ароматную жижу по трём кружкам и протянул одну из них заключённому.
- Ну, вздрогни! А, погоди, - капитан вырвал зелёный листочек из каких-то трав, примостившихся на столе, смочил его водой и с уверенным шлепком прилепил Шляпнику на царапину, оставшуюся от когтей Парсавелимелиана. Гость Королевства с презрением взглянул на своего «доктора» и выпил залпом угощение. Заключённый даже не поморщился, но внезапно стал уменьшаться и темнеть, а через несколько секунд уже представлял из себя точную копию красивого шоколадного торта с лицом и зелёным листком, вместо чёлки.
- «Улыбка негра». Ну… это не худшее, что могло произойти, - похлопал глазами Валет и аккуратно поставил свой стакан на ближайшую стойку.