Под утро спалось хорошо – тепло, уютно и без сновидений. А потом внезапно стало холодно. Не находя в себе сил искать пропавшее одеяло, Реджина повернулась на другой бок, подтягивая колени к груди, но теплее от этого никак не стало. Интересно, до какого времени она умудрилась провалялась в постели? Утро потихоньку просачивалось в сознание вместе со слабой, но навязчивой головной болью. С чего бы это? Вчера с дня рождения она уходила выпив всего пару бокалов вина. Зря Брендон уговорил ее заглянуть к нему в гости… По крайней мере воспоминания о дороге домой отсутствовали напрочь…
Проигнорировать вчерашнее празднование не получилось, но и задерживаться там особого смысла не было. Обычно она ограничивалась подарком, парой улыбок и дежурных фраз в адрес виновника торжества и в скором времени прощалась, традиционно ссылаясь на неотложные дела, которых у мэра всегда, ясное дело, по горло. Но на беду в толпе гостей мелькнула встопорщенная шевелюра Фрайта, и планы изменились. Слово за слово – легкий и ни к чему не обязывающий разговор примирил ее с пресным праздником, несколько часов промелькнули незаметно, а потом Брендон предложил прогуляться по городу, и они, кажется, прогулялись до самого его дома… А дальше? Не открывая глаз, она села на постели и, запустив пальцы обеих рук в волосы, встряхнула тяжелой головой. Идти на работу, конечно, придется, но явно не сейчас… Во рту было сухо и горько. Реджина сознательно избегала крепких напитков, тем отвратительнее воспринималось нынешнее состояние. Кое-как разлепив веки, она поняла, что все гораздо печальней, чем можно было предположить – качнувшееся пространство обрело четкие очертания спальни Фрайта, да и сам он, голый и весьма довольный, нарисовался на одной с ней постели. Хитро улыбаясь, старый друг подтягивал к себе скомканное одеяло.
- Может, ты сон, а? – с надеждой поинтересовалась она, - Не совсем кошмарный, но все-таки сон?  Голова болит… -  и тихонько застонав, снова откинулась на подушки.
Чем надо было думать? Явно не тем, на что она теперь жаловалась.

- Хорошо? Ничего не помню… - Реджина слабо потрепала мужчину по щеке и, уже ощутимей шлепнув по плечу, заставила опрокинуться на подушки рядом, - Пошел вон, - и почти нежно добавила, - Спасибо.
Фрайт оставался Фрайтом. Ему позволялось больше, чем кому бы то ни было, и он этим бессовестно пользовался. Но сердиться всерьез на него было просто невозможно. Да и за что? Оба хороши. Смешливый, пусть не всегда по-доброму, острый на язык и неожиданный в суждениях, Брендон неизменно развлекал ее и справедливо занимал место «близкого друга». Но не настолько же близкого!
- Что мы пили-то, а? – она сжала голову руками, и уставилась в потолок. Никакой трагедии в случившемся не было, не всякая случайность становится закономерностью…  Брендон достаточно умен, чтобы, во-первых, держать язык за зубами, а во-вторых – пытаться продолжать подобные отношения. Слишком хорошо они знают друг друга.
Со слабым смешком она повернулась к Фрайту:
- Жизнь не испортил, не надейся, но на работу я точно опоздала. Поэтому давай, реабилитируйся. Как хозяин дома, который напоил бедную женщину непонятно чем до непонятно какого состояния, - она приподнялась на локте, - Неси сок или что там у тебя есть… А то жениться заставлю, - и, кривясь от головной боли, засмеялась от одной мысли о таком варианте. Женатый Кромешник – это что-то…

Скосив глаза на пристроившегося на плече Фрайта, Реджина хмыкнула и, не удержавшись, взъерошила его и без того лохматые волосы. С непредсказуемостью мартовского ветра он бывал то серьезным, то дурашливым, и раз уж сегодня с ним приключилось последнее, она не без удовольствия подхватила игру.
- Жестока? Скажи спасибо, что не рублю головы, как Червовая… Это там тебе все нипочем было. А тут, - она зевнула, - Приходится дрожать за свое бренное тело… Бедняжка…
Рассеянно погладив Брендона по щеке, Реджина снова удивилась, какими непредсказуемыми оказались отношения королевы и освобожденного ею древнего духа кошмаров. Сейчас она ощущала себя чуть не вдвое старше этого неугомонного мальчишки, хотя по нынешним меркам их разница в возрасте была совсем невелика.
- Даме – виски… Додумался же! – она усмехнулась, наивная беспечность дамы поражала до глубины души, - Теперь я поняла, это была четко спланированная акция. А дальше – колечко с бриллиантом, прекрасная арка из цветов и дети, осыпающие нас розовыми лепестками…
Упоминание об Охотнике заставило ее фыркнуть.
- Не тебе судить, - щелкнув Фрайта по носу, она перевернулась на живот, предоставляя его руке больший простор действия, - Он хороший мальчик, послушный… Но об одном можешь не беспокоиться, замуж за него я точно не собираюсь. Слишком люблю тебя, моя радость… Хотя ты и не принес мне сок!
Их видели вместе на празднике и после – гуляющими по городу. Болтать будут как пить дать, это неизбежно в любом случае… Реджина привыкла думать на опережение, но эта связь не грозила ничем, кроме пустых сплетен и краткого удовольствия.
- Кстати, - она подняла голову, - Говорят, даже самый хороший секс способен испортить дружеские отношения… Тебя это не беспокоит? Или беспокоит только то, что мы так не помним, насколько он был хорош, ммм?
Прогнувшись под его ладонью, она прикрыла глаза, едва не мурлыча, как большая кошка.

Прикосновения к волосам и шее расслабляли так, что тело начинало казаться безвольной шелковой тряпочкой, податливой и нежной.
- Как же хорошо… - уткнувшись лбом в подушку, Реджина поняла, что еще немного и ее поглотит сладкая полуденная дрема, но слова Фрайта внезапно и больно полоснули по казалось бы давно зажившей ране. Очень хотелось повернуться и как минимум спихнуть его с кровати. Прямо на холодный пол. И - ногтями по удивленной физиономии… Без магии ассортимент наказаний был до смешного мал, с этим приходилось считаться. Да и не стоило показывать зловредному мальчишке, насколько до сих пор болезненны для нее любые упоминания о Рихарде.
- Конечно, самому никак, так хоть полюбуюсь да? – почти прошипела она. И хотелось, чтобы фраза прозвучала полушутя, да не вышло, - Привычка совать нос не в свое дело до добра не доводит. Особенно здесь, где и жизнь, и смерть напрямую зависят от состояния твоей хрупкой оболочки… Не будет ее - тебя тоже не будет, вот так, милый!
Повернувшись, она все таки шлепнула его по голому боку, но получилось скорее чувственно, чем чувствительно…
Что-то бормоча себе под нос, обиженно или нет, Реджина так и не поняла, Брендон вышел из комнаты и вернулся меньше чем через минуту с двумя бутылками в руках - красивый, растрепанный и нежно улыбающийся.
- Сок… Яблочный… Ты мой спаситель! - она протянула руку за стаканом и осушила его в несколько длинных глотков. Продолжать дуться как-то само собой перехотелось. Фрайт присел рядом. Краем глаза заметив его хитрые манипуляции с одеялом, она не удержалась и захихикала.
- Если я замерзну, тебе придется греть меня вместо него, душа моя, - головная боль отступала, и, сладко потянувшись, она медленно слизнула с губ капли яблочного сока.

- Тебя обидишь, Фрайти… - снова впечатанная в подушки, Реджина легонько пробежала пальцами по его спине снизу вверх, ощутимо впившись ногтями в кожу лопаток.
Под ним действительно выло тепло. Даже жарко. И желтые глаза по-кошачьи щурились в дюйме от ее собственных. Забавно, что волей случая оказавшись в одной постели с Брендоном, она не чувствовала ни намека на неловкость, казалось бы неизбежную в такой ситуации. Ее всегда устраивала проверенная годами привязанность, позволяющая говорить друг другу самые несуразные или ужасные вещи без необходимости просить прощения. Чтобы спустя неделю встретиться как ни в чем не бывало и посмеяться над собой, но все-таки чаще – над кем-то, внезапно заслужившим порцию их не самого доброго, но искреннего смеха. Но то, что происходило сейчас, тоже было неожиданно приятно. И разительно отличалось от отношений с Грэмом, привычных и при этом до странности напряженных. Возможно, все дело было в том, что шериф приходил не по своей воле. А она, хоть и могла бы обманывать себя, выдавая желаемое за действительное, но не хотела. Их короткие вспышки страсти были похожи на поединки и никакие слова не могли исправить того, что за ними скрывалось… С Фрайтом было иначе. Легко. Никакой драмы – одна лишь расслабленная чувственность и забавное острословие. Стоит ли отказывать себе в удовольствии? Реджина лениво улыбнулась, перебирая пальцами его встопорщенные после сна волосы.
- Нууу, - протянула она, глядя в потолок, - Что-то в этом есть…
И не удержавшись, поддела:
- А ты уверен, что справишься не хуже заросшего шерстью мужлана?
Сжав коленями бедра мужчины, она негромко засмеялась, прикрыв глаза и почти заранее зная, каким будет ответ…

- Да я вообще недоверчива… - Реджина запрокинула голову, жмурясь от удовольствия, заставляющего приподняться самые крохотные волоски на ее теле, - Придется опытным путем проверять…
Она чувствовала, что начинает дрожать, но все еще пыталась сдерживать себя, затягивая дразнящую игру, хотя вариантов ее развития было не больше одного. И он ее полностью устраивал.
- Хотя не понимаю, о каком отсутствии опыта речь? – промурлыкала она, теперь уж сама задевая губами мочку уха Брендона, - Сторибрук, конечно, не мегаполис, где первое знакомство легко продолжить в постели, но и здесь тебе наверняка не раз удавалось добраться до сладкого, а?
Любвеобильность молодого психиатра, конечно, не могла оставаться незамеченной, но что удивительно – говорили о нем не больше, чем о том же неравнодушном к женской красоте докторе Вейле…
- Похоже, ты хороший конспиратор, радость моя, - выдохнула Реджина, ее пальцы блуждали по спине мужчины, вычерчивая медлительные круги и спирали, - Могу предположить, что ты делаешь это, вводя  пациенток в гипнотический транс… Представляю их счастливое пробуждение!
Однако продолжать разговор становилось все сложнее, сбившееся дыхание мешало удерживать нужный тон и, махнув рукой на словесный пинг-понг, она перестала цепляться за роящиеся в голове мысли, а просто отдалась во власть горячих, будоражащих кровь прикосновений, оказавшихся внезапно нехудшим средством от утреннего похмелья.

«Невероятно долгие», как изволил выразиться Кромешник, отношения были настолько необременительны для обоих, что Реджина порядком удивилась, задумавшись, насколько давно они были завязаны. Но сейчас Фрайт был целиком и полностью прав – абсолютно ничего не мешало сделать их «приятно близкими», сохраняя неизменный статус свободных и не зависящих друг от друга людей.
Мужчина отстранился, и она нехотя приоткрыла глаза:
- Ммм? – и увидев обиженную физиономию Фрайта, не выдержала и рассмеялась, - Ах до чего же я бестактна! Совсем забыла о тонкой душевной организации!
Поерзав головой по подушке, она улеглась поудобней и несильно царапнула любовника по голой груди:
- Ну не дуйся, я не имела в виду ничего плохого. Увлечь-то ты женщину можешь, даже запросто, а вот заставить молчать – вряд ли. Потому и предположила гипноз, иначе полгорода давно болтало бы о твоих подвигах… До сих пор удивляюсь, как тебе удается сохранять репутацию!
Даже если Брендон играл, то играл отменно - разочарование на его лице выглядело неподдельно и умилительно. Все так же расслабленно улыбаясь, Реджина поспешила его утешить:
- Ну кто же назовет тебя непривлекательным? Ты, пожалуй, даже красив, душа моя… - протянув руку, она дотронулась до его лица, пробежала подушечками пальцев по лбу, скуле и, наконец, остановилась на губах, поглаживая их едва ощутимыми щекотными касаниями, - На мой взгляд, конечно. Признаться, я думала, в этом мире ты будешь выглядеть несколько солиднее, но меня устраивает и  такой вариант. Даже более, чем. Иначе меня бы здесь уже не было, поверь.
В подтверждение своих слов она скользнула ладонями по его животу, поднявшись снизу вверх по груди, погладила шею и, наконец, ухватив за ухо, притянула к себе. От него все еще пахло виски и совсем немного – яблоками. А в чуть затуманенных страстью глазах взблескивало то, что сильней любого магнита притягивало ее к духу, навсегда оставшемуся мальчишкой – сумасшедшая жажда новизны и неукротимый интерес к жизни. В любых ее проявлениях.
Касаясь губами его полуоткрытых губ, она заговорщицки шепнула:
- Рада что поспособствовала излечению от вынужденного вуайеризма, - почти безболезненная шпилька, маленькая месть за упоминание о Рихарде, -  Участвовать в процессе куда приятнее, правда же?